Рид Грачев - Ничей брат[рассказы]
— Не уйдет! — уверенно сказал человек и стиснул Адамчику плечо. — Смотри! Он куда?
— Не знаю… — ватным голосом проговорил Адамчик.
— А, понял! Туда! — радостно крикнул человек и показал рукой в сторону улицы Дзержинского. — Бежим!
И кинулся вперед, расталкивая прохожих. Адамчик бежал следом, перед глазами мелькали новые кожаные подошвы. Подошвы удалялись.
На перекрестке человек легко развернулся, взметнулись голубые полы пиджака. Он промчался, выбрасывая далеко вперед длинные ноги, и махнул на бегу Адамчику рукой, подзывая к себе.
Когда Адамчик добежал до угла, человека уже не было видно.
— Эй, — крикнул Адамчик. — Человек!
Мелькали чужие розовые лица.
— Челове–е–ек! — кричал Адамчик.
Текло, смешиваясь с водой, молоко из разбитой бутылки. Голубое.
— Человек! А-а! Человек!!!
Нависал над плечом жаркий автобус.
— Челове–е–ек… — хрипел, замедляя шаги, Адамчик. По лицу текли, обжигая кожу, слезы и пот.
— Да стой ты, чудак!
Прохладными руками его держала нарядная обойщица Валя.
Из общежития рядом с фабрикой выходили нарядные девушки. Окружили Адамчика, засмеялись. Поправляли ему воротник рубашки, вытирали платочком лицо.
Адамчик молча вырывался, кусал губу, чтобы остановить слезы.
— Подрался, Адамчик, ну скажи! — приставала Валя. — Ну, не плачь, пойдем с нами в Русский музей.
Его подхватили под руку и потащили, смеясь.
— Пустите, ну! — Адамчик оскалился и ругнулся матом.
— Что ты? — испуганно спросила Валя. — При девчатах…
— Пустите… — шепотом сказал Адамчик и заплакал. Он вернулся к магазину. Постоял, кусая губы, перед аркой. Люди выводили на асфальт мотоциклы. Оглядывались. Счастливые искали сочувствия. Блестел металл. Фары ловили солнечные зайчики.
На асфальте подсыхали расплывшиеся масляные пятнышки. Адамчик кусал губы.
— Кореш, велосипед с моторчиком не надо?
Адамчик смерил подростка глазами. Мятые брюки, стоптанные сандалии. Подросток воровато оглядывался на прохожих, придерживая пиджак ладонью, будто держал велосипед за пазухой.
— По дешевке? — спросил Адамчик.
— За шестьсот, — радостно подтвердил подросток. Адамчик примерился и выбросил кулак. Удар пришелся точно в челюсть.
— Ой, — сказал подросток и закрыл лицо руками.
— По дешевке, по дешевке! — объяснил Адамчик, стараясь попасть в нос, в розовый кончик ладонями.
— В ухо дай, в ухо!
Вокруг собиралась толпа. Подросток отнял ладони от лица и заплакал. Дергался кончик носа, подрагивали большие уши.
— Бежим! — сказал Адамчик, хватая его за руку.
— Ты думал — я жулик, — оправдывался на бегу подросток, — а я не жулик, нет, вот увидишь. На мотоцикл коплю, немного осталось.
— Ты смотри, с рук не покупай, — мрачно посоветовал Адамчик.
Подросток, задыхаясь от волнения, вывел во двор велосипед. Крутанул педаль. Моторчик затрещал на весь двор, синий дым поплыл к солнцу.
— Керосинка, — фыркнул Адамчик.
— Ракета, — поправил подросток. — Сорок миль в час. Только газ сразу не включай, передачу сорвешь.
Адамчик отсчитал деньги и вскочил в седло.
— Стой! — крикнул подросток.
Адамчик, не слезая с седла, осторожно оглянулся.
— Чего тебе?
— Купи зажигалку… Сорок.
— Давай, — сказал Адамчик. У подростка загорелись глаза. Адамчик оттолкнулся.
— Стой, — крикнул подросток. — Купи шарфик.
— Давай, — сказал Адамчик.
— Тридцать.
Адамчик запихнул полосатый шарфик в карман и сделал круг по двору.
— Стой, где ты работаешь? — кричал вслед подросток. — Как зовут?
— На мебельной, — крикнул Адамчик. — Роман!
— А я в Гостином, — кричал подросток. — Генкой зовут. Ге–е–енкой!
Отъехав немного, Адамчик остановился, слез с седла, потрогал провод, свечу, горячие ребра цилиндра. Зажигалка зажигалась, шарфик был мягкий, полосатый и заграничный.
— Ничего не понимаю, — буркнул Адамчик и затарахтел к дому, с удовольствием нюхая синий дым.
5
Вечерами на маленькой асфальтовой площадке около Медного всадника кружились бесплотные тени. Сливались в дрожащие круги спицы, тонко шуршали колеса. Тени сталкивались и разбегались, круто поворачивались и вились рядом, почти касаясь друг друга, как вечерняя мошкара.
Адамчик всматривался. Зыбким движением колес управляли смуглые литые ноги. Ноги сливались с педалями в стремительном коротком разбеге, легко взлетали вверх, на вилку руля, свешивались, безучастные, по одну сторону седла. Тени выпрямлялись, вскрикивали. Легкие машины становились на дыбы, опадали, прижимались к асфальту в опасных крутых разворотах. Это был пилотаж высшего класса.
Сырой ветерок от воды забирался под майку. Адамчик ежился, завидовал.
Он снял моторчик и стал тренироваться во дворе. Тяжелая дорожная машина падала, вырывалась из рук. Отказывалась сделать обыкновенную маленькую восьмерку вокруг колеса. Адамчик научился падать через руль на руки, чтобы не разбивать лицо и колени. Ходил раскрашенный лазоревыми пятнами. К концу лета он научился делать маленький круг, сидя спиной к рулю. Вечерами разглядывал ноги, разминал мышцы. Ровные, смуглые от природы и от солнца, без единой царапины ноги властно опускались во сне на педали. Вертелся прозрачный диск. Свистели шины. Наклонялось тело — машина делала крутой разворот, как на треке. Адамчик метался во сне и падал в темноту.
Он пристроился в конце колонны, лениво, уверенно выезжавшей на площадку. По краям, у ограды сада, у набережной медленно плыли лица зрителей. Колебались светлые платья. Сердце Адамчика тревожно стучало. Восьмерки, повороты, крутые виражи. Делалось горячо внутри. Ноги плавно поднимались, перелетали на одну сторону, свешивались, сильные, безучастные.
Широкие круги спиной к рулю, резкие проходы перед чужим колесом. На площадке становилось свободнее. Адамчику хотелось лететь. Он проносился мимо светлых платьев, прямой, гордый, раскинув летящие руки. Прислушивался к восхищенному шепоту.
Поворот почти под прямым углом. Впереди, на сиреневой скале, тяжелый коричневый всадник взлетел на огромном коне, выкинул руку, останавливая Адамчика.
Адамчик вскрикнул, откинулся назад и взлетел на дыбы. Внутри горело, рвалось, кричало. Он выкинул руку, чтобы уравновесить движение, и приближался к всаднику, приближался. Он смотрел на зрителей, победитель, герой. Внутри кричало так, как должны сейчас кричать светлые платья, спокойные ноги над цветниками.
Всадник повелительно качнул рукой. Качнулся сенат, опрокинулось розовое небо и придавило Адамчика к асфальту крутящимся колесом. Обожгло руки. Над головой просвистела машина.
Адамчик приподнялся на локтях, обвел взглядом светлые платья. Никто не смеялся.
Он ушел подальше, к набережной. Злобно вдавил ногу в педаль. Пронесся мимо всадника, не глядя. Горело лицо. Ветер сушил маленькие злые слезинки. Легкие машины прошли гуськом. Бронзовые ноги лениво нажимали на педали. Адамчик согнулся над рулем. Равнодушно удалялись ноги, перетянутые ремешками. Адамчик оскалился.
Впереди, рассеивая свет, возникли четыре фигуры. Адамчик откинулся. Поздно. Беззащитные руки взлетают косо. Нельзя. Адамчик резко бросил тело в сторону.
Теплые ладони, темные руки, черные лица, белые воротнички. За спиной уже свистели. Черные безволосые лица. Белые улыбки.
Милиционер вежливо взялся за разбитый локоть Адамчика. Перед глазами бабочкой вспорхнула квитанционная книжка. Адамчик оскалился.
Черные люди засмеялись.
— Руски молодец, кхарашо! — сказал один. — Жантий гар!
— О, не, не, — сказал второй, — нон, не нада, пожалуйста, — и показал милиционеру, чтоб тот спрятал книжку.
— Вас понял! — сказал милиционер и отошел в сторону.
Адамчик осторожно оглянулся.
— Вит, вит, вело! — Черный человек помахал в воздухе руками, показывая, как нажимают на педали. — Работа, рабочи?
— Да, да, — Адамчик улыбнулся и закивал головой. — А вы кто? Кто? — Он ткнул пальцем в черный пиджак человека.
— О, мы — СЮТ, Африк, Африка! — ответил черный человек. — До свидания.
Все черные люди пожали по очереди руки Адамчика.
Адамчик медленно пошел сзади. У клумбы стоял милиционер.
— Кто они? — спросил Адамчик тихо.
— Чего тебе? — сказал милиционер.
— Ну, кто эти ребята, негры?
— Ребята, — милиционер засмеялся. — Это министры, а не ребята…
— Министры… — пробормотал Адамчик. — Они же молодые…
— Вот и молодые, — обидно сказал милиционер. — Не то что шалопаи. Жмут на педали и по сторонам не посмотрят.
Министры входили в вестибюль «Астории».
— Ничего не понимаю, — прошептал Адамчик, глядя им вслед.
